Подполковник А. Фадеев, руководитель полетов, напряженно следил за тускло освещенным секундомером: к утру время текло медленно. И хотя где-то справа уже нарастал приглушенный предрассветной сыростью гул двигателей, Анатолий Васильевич не смотрел туда: все равно пока ничего не увидишь. Знал офицер, что не услышит и голосов командиров выруливающих на старт воздушных кораблей – вылет пары в условиях радиомолчания, по времени.
Но вот промелькнул отсвет двигателей одного, затем и другого взлетающего самолета. Фадеев коснулся рукой тангенты микрофона. На случай, если все же придется выйти в эфир, помочь в сборе пары, оказавшейся в тяжелых низких облаках. Вмешиваться, однако, не пришлось. Ведущий и ведомый с точностью до секунды, градуса выполнили предусмотренные маневры, заняли указанный эшелон, взяли заданный курс. Фадеев взглянул на карту акватории океана – туда ушли морские бомбардировщики.
Полет этот вначале планировался как обычный для хорошо слетанных экипажей: выйти в заданный квадрат, обнаружить и нанести фотоудар с воздуха по надводной цели. Но по замыслу руководителя летно-тактического учения обстановка резко изменилась. На маршруте и непосредственно у цели появились средства дальнего обнаружения и перехвата. Решить задачу можно было, только применив тщательную маскировку, сложное маневрирование и другие тактические приемы. Возникла, в частности, необходимость выполнять полет в режиме полного радиомолчания.

На предполетной подготовке экипажи, возглавляемые майором А. Матушкиным и капитаном А. Вязгичевым, отработали разные варианты. До деталей уяснили морскую и аэронавигационную обстановку, сделали всесторонне обоснованные прогнозы на возможные ее изменения. Исходя из намеченного маршрута и длительности полета, тщательно рассчитали расход топлива, поясное время. Точно согласовали скорости полета, время выполнения разворота, углы кренов… Пристальное внимание было уделено подготовке использования средств навигации, действиям в непредвиденных ситуациях: в течение длительного полета над безориентирным простором океана экипажам предстояло пользоваться лишь теми немногочисленными пилотажными приборами, работа которых не связана с излучением радиоволн.

Был произведен расчет времени и высот, на которых надводные средства «противника» способны обнаружить самолеты на максимальном удалении, продуманы возможные способы противодействия этому. Майор Матушкин предложил маневр для внезапного сближения с целью, захвата ее кратковременно включенным радиолокационным прицелом и нанесения удара.
Трудная роль в этом варианте действия отводилась ведомому. Он должен был занять в момент маневра наиболее уязвимую с точки зрения обнаружения высоту, выбрать внешне невыгодный курс и тем самым отвлечь «противника» на себя. Но стояла при этом и другая задача: не превратиться в легкую мишень для зенитного ракетного комплекса. Кроме того, ведомый в любую минуту должен был готов помочь в решении задачи ведущему или успешно выполнить ее, если потребуется, самостоятельно. И снова – расчеты, расчеты…
Особенно скрупулезно уточняли экипажи свои действия на период сбора после нанесения удара по цели, учитывая, что по местному времени это будут уже поздние сумерки, что включенные на мгновения атаки активные навигационные приборы и средства связи снова замолчат, было отработано несколько вариантов сбора. В каждом – десятки согласованных до секунд операций, обеспечивающих выход самолетов в любой момент на условный азимут, высоту, в нужную точку. Малейшая ошибка, и обладающие высокими скоростями воздушные корабли без связи и локации потеряют друг друга.

На протяжении всей предполетной подготовки с авиаторами неотлучно был подполковник Фадеев. Не только как руководитель полетов, которому положено потом в каждое мгновение знать, где находятся экипажи и что они делают. Была на то еще одна причина. Майор Матушкин – воспитанник Анатолия Васильевича. Они долго летали в одном экипаже, когда им командовал Фадеев. Вот и следит за его ростом воспитатель, помогает.
Пересечена береговая линия. Ведущий, а затем и ведомый переходят в режим автопилотирования – лететь долго. По самолетному переговорному устройству майор Матушкин передал:
– Экипажу доложить о работе оборудования!
Поступают короткие доклады от членов экипажа, и в кабине снова молчание. То рабочее молчание, при котором все как бы прислушиваются к каждому щелчку реле, обостренно ощущают движение стрелки прибора, эволюции самолета.
Солнце в скоростном высотном полете появляется почти мгновенно. Даже сквозь защитные щитки нещадно бьет в глаза. Некоторое время мешает работе летчиков. Только штурман капитан Ю. Максимов, на которого сейчас легла большая нагрузка, будто не замечает светового контраста. Он то и дело повторяет измерение ветра, снова и снова определяет угол сноса, путевую скорость. Цифры, которые он получает в результате вычислений – единственные данные о местоположении самолета.
Так длится много часов. Монотонность несколько нарушается, когда пара производит расчетные изменения высоты и курса. Потом все повторяется. Наконец доклад штурмана меняет дело:
– В районе цели.
Как и предусматривалось, ведущий резко снижается, «ныряет», устремляясь к цели, ведомый сознательно обнаруживает себя, «невыгодно» изменив высоту и курс, включив на период поиска и поражения цели надежный комплекс бортовых радио- и радиотехнических средств. Отвлекающие действия ведомого, а также переданные им ведущему данные визуального наблюдения оказались очень кстати. Точный удар, как показали потом средства объективного контроля, был нанесен с первого захода.
Сбор пары завершился уже в густой темноте. Он также оказался расчетным. Бомбардировщики вышли из зоны вероятного действия перехватчиков «противника» и легли на обратный курс…
– Только в одном вы ошиблись, товарищ подполковник, – улыбнулся на разборе полетов ведущий пары, – в методах нашего расчета истинного курса ночью.
Анатолий Васильевич нахмурил брови, сухо сказал:
– Не может быть.
– Оказывается, может, – уверенно ответил командир отряда и, зная, что наставник порадуется находчивости экипажа, рассказал о «хитрости» стрелка-радиста прапорщика Г. Лабукова. Используя предназначенную для стрельбы из бортового вооружения турель с градусным делением, он по Полярной звезде выдает курсовой угол. А дальше уже – дело техники капитана Максимова. Штурман в считанные секунды определяет истинный курс самолета.
– И так все экипажи?
– Точно так.
– Все правильно, молодцы, – похвалил Фадеев командира отряда и добавил:
– А теперь – отдыхать!
Чувствовалось в словах Фадеева, что в трудном полете вместе с молодыми авиаторами был и он, их воспитатель.

Полковник А. Захарченко

«Красная Звезда» от 15.07.1983 г.