Взлетно-посадочная полоса обычно просто укатанный и выровненный грунт. Зимой этот грунт промерзал и был способен выдержать вес наших самолетов, а он чуть только не дотягивал до сотни тонн. Таким был полевой аэродром с поэтическим названием «Ласточка». Знаменито это место тем, что разливают там отличную минеральную воду с тем же названием, да островом Даманским, что находится километрах в двадцати от аэродрома. В те времена, о которых идет речь (конец 1968 г.), тамошняя погранзастава не носила еще имя И.И. Стрельникова, сам Иван Иванович был жив - до боев на Даманском оставалось более 3-х месяцев. Существовало там также общежитие с девушками-работницами завода минеральных вод «Ласточка», что были присланы сюда аж из самой Москвы, для перевоспитания и исправления.
Я входил в состав передовой команды, что должна была обеспечить посадку полка на «Ласточку». Поэтому появились мы там за сутки до прилета основных сил. На аэродроме организовывались показательные, или, как говорится, «показные» полеты под руководством командующего авиацией флота.
Разместились мы в громадном бараке, сплошь заставленном двухъярусными кроватями, с единственной печкой из двухсотлитровой бочки, сиротливо приютившейся возле входной двери. По праву первых мы и заняли кровати возле этого «буржуина», так как назвать «буржуйкой» этот агрегат, значило бы просто его оскорбить.
Следует сказать, что когда в спальном помещении воинской части стоят двухъярусные кровати, то более «авторитетные товарищи» занимают нижние места. Бросив свои вещи на «первый этаж», я с изумлением отметил, что на нижние места мои опытные товарищи не претендуют. Разогрев «буржуина» до красноты и ощутив благостные позывы на зевоту, «технари» стали укладываться спать. Старший лейтенант Толя Давыдов, облаченный в ватные брюки (на технарском жаргоне «глушители») и такую же куртку, надел шапку, аккуратно завязал под подбородком тесемки наушников. Я поинтересовался, куда это он собрался, на ночь, глядя, и не лучше ли ложиться спать, на что получил разъяснение, что именно это Толя и собирается делать.
Опыт - великое дело, и через несколько часов этот постулат получил еще одно подтверждение. В бараке воцарился колючий холод, и мне пришлось срочно
упаковать себя в кучу одеял, что в изобилии имелись пока в этой громадной казарме.
С утра пустынный аэродром начал заполняться транспортными самолетами. Прибывали официантки, повара, кислая капуста, картошка, офицеры управления, мясные туши и наконец, те, для кого устраивался этот показ - командиры полков во главе с командующим. Вновь прибывшие устремились в столовую, дабы потом не отвлекаться от важных дел. Мы же продолжали мерзнуть возле деревянного навеса, что был отведен нам комендантом полевого аэродрома под техническую позицию, ожидая, когда же, наконец, посыплются на посадочную полосу самолеты нашего полка. Так бы мы и стояли, если бы не «атэмщик» Володя Толкачев - то есть техник по АТМ (автоматике и телемеханике). Володя сбегал на КДП (командно-диспетчерский пункт) и принес оттуда известие, что полеты отменили и все отправляются домой. Услышав известие, мы кинулись в столовую. А там... разгромленные столы и одна-единственная официантка. Увидев нас, она развела руками и сумрачно объявила: «Все съели». «Кто съел?» - спросил Володя. В нашей части именно «атэмщики» отличались пристрастием к вкусной и здоровой пище, хотя никто из них не был отягощен излишним весом. Во всяком случае, поговорка «Жрет, как «атэмщик» была в ходу. «Да кто? Друзья ваши», - ответила официантка. «В столовой у меня друзей нет», - холодно отрезал Володя. С большим трудом, но нам удалось разыскать в этом хаосе столов и грязной посуды кое-что не тронутое из съестного. После обеда мы отогрелись, настроение поднялось, и покидать это ставшее вдруг уютным помещение не хотелось. Однако засидеться здесь не пришлось. На пороге возникла фигура посыльного матроса в засаленной куртке. Оглядев довольно сурово присутствующих, он объявил, что нас он ищет битый час, что все уже улетели, что последний «Ан-12» вот-вот будет запускать двигатели.
Мы ввалились в битком набитое промерзшее брюхо «Ан-12» в облаках пара и на дрожащих ногах. А вы пробовали бегать в серых армейских валенках, оборудованных галошами типа «слон»? Нет? Тогда попробуйте.
Уже ревели три двигателя, все быстрее и быстрее раскручивался винт четвертого, как вдруг один за другим двигатели остановились. Из гермокабины вышел бортмеханик, установил в проеме выходной двери лестницу-стремянку. Оказалось, что руководитель полетов ушел обедать, выпустить самолет некому, и мы будем ждать, пока он вернется с обеда.
Большинство технарского люда из самолета выходить не стало, - в самолете, по крайней мере, не было ветра. Вдруг прямо под высокое крыло самолета подкатил автомобиль. Это была автолавка. Распахнулась задняя дверь, и толстая тетка в белом фартуке заняла свое рабочее место. Сначала никто не подходил к передвижной торговой точке, но через некоторое время у задней двери автолавки выстроилась очередь, которая быстро вырастала. Решил взглянуть на
товар и старший, что был с нами. Заглянув в передвижную торговую точку он оторопел. Военному народу предлагались всего два вида товара - водка и балык кеты. Водка - на аэродроме - во время полетов?! Подполковник, немного похожий на медведя, взревел соответственно своей похожести... Суть его высказываний сводилась к тому, что он пытался убедить продавщицу прекратить торговлю. Однако толстая тетка попросту не обращала на него внимания. Тогда подполковник кинулся к водителю. На молодого парня убедительные речи воздействие все-таки оказали. Он завел двигатель, и автолавка плавно сдвинулась с места. Медленно ехала, автолавка за ней, соблюдая очередь, двигалась цепочка людей, невозмутимая продавщица продолжала отпускать морозные бутылки и золотисто-красные рыбины прямо на ходу.
Установив дистанцию с самолетом метров в сто, автолавка остановилась, и торговля закипела с прежней силой. Подполковник махнул рукой и ушел на свое привилегированное место - в гермокабину.
Оказывается, готовясь организовать показные полеты, начальник комендатуры полевого аэродрома, имевший хорошие отношения с райпо, заказал на полеты торговую точку. А в райпо решили: что требуется военным, много часов торчащим на морозе, - известное дело, думать нечего.
Самолет набирал высоту в развороте. В иллюминатор были видны берега реки, заснеженные острова. Через несколько месяцев на одном из, этих островов навсегда упадут десятки наших ребят - пограничников. Они умрут, искренне веря, что своей земли мы вершка не отдадим.